Представитель потерянного поколения — духовно и физически искалеченных людей после Первой Мировой Войны — Эрих Мария Ремарк, писал о том, что хорошо знал не понаслышке, что волновало его душу. Его герои «живые» — так случается только, когда ты не просто знаешь, о чем ты хотел бы написать, но и вкладываешь в историю «себя». Впрочем, писатели, очень часто опираются на свой личный опыт, наделяя героев своих романов любимым привычками, чертами, характером. Еще Эрнест Хэмингуэй говорил, что если пишешь, то пишешь о том, что хорошо знаешь. Именно это придает книги правдоподобность.
Герои Ремарка выкуривают сотни сигарет и сигар и пьют столько крепкого алкоголя, что его книги вполне можно было бы запретить за пропаганду табакокурения и употребления алкоголя. Пишет он об это ярко, с неким романтическим флером, что нет-нет, да самому хочется пойти в процессе чтения да раскурить сигару и плеснуть в бокал чего-нибудь покрепче.
И здесь, бесспорно, играет тот факт, что сам писатель был охотником покурить и выпить. Курил Ремарк много и рьяно, в основном сигареты, о чем также свидетельствуют многочисленные фотографии писателя, но и не мог отказаться от ароматной витолы. «Сколько времени выпито и прокурено!», «Трудно начать работать не куря» писал Ремарк в своих дневниках.
Поэтому сегодня предлагаем вам к прочтению несколько цитат из разных произведений Ремарка, где фигурируют сигары. А вечером вполне можно прийти в наш уютный лаунж, захватив с собой книгу, заказать кальвадос (один из любимых напитков Ремарка) и под крепкую витолу погрузиться в чтение одного из романов.
Дым над куполом развеялся окончательно. Клерфэ достал сигареты, протянул словоохотливому парню.
– Видели бы вы, какие сигары мой отец привозил, – протянул тот мечтательно, беря сигарету и задумчиво ее разглядывая. – Гаванские, сударь, самого высшего сорта. Целыми коробками! Такие и курить-то жалко, отец их здесь по отелям продавал.
Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет, 1959
Георг вынимает у меня изо рта сигару, мгновение смотрит на нее и определяет, как опытный коллекционер бабочку:
– Добыча взята на фабрике металлических изделий.
Он извлекает из кармана чудесно осмугленный дымом золотисто-коричневый мундштук из морской пенки, вставляет в него мою бразильскую сигару и продолжает ее курить.
– Ничего не имею против конфискации сигары, – заявляю я. –
— Вы любите сигары?
— Я ещё плохо в них разбираюсь. Курю всё, что попадется под руку.
— Вам можно позавидовать.
...
— Это для меня новость. Не думал, что этому можно завидовать.
— У вас всё ещё впереди — выбор, наслаждение и пресыщение. Чем ниже ступень, с которой начинаешь свой путь, тем позже наступает пресыщение.
«Чёрный обелиск», 1956
Георг смотрит на пепел сигары. Пепел бел как снег.
– После войны прошло четыре с половиной года, – наставительно отвечает он. – Тогда безмерное несчастье сделало нас людьми. А теперь бесстыдная погоня за собственностью снова превратила в разбойников. Чтобы это замаскировать, нам опять нужен лак хороших манер. Ergo! Нет ли у тебя еще одной сигары? Эта фабрика никогда не позволит себе подкупать служащих одной сигарой.
Я вынимаю из ящика стола вторую сигару и отдаю ему.
– Ум, опытность и старость все же иногда идут на пользу, – замечаю я.
«Чёрный обелиск», 1956
Предвкушая наслаждение, достаю из ящика стола сигару. Это черная бразильская. Представитель Вюртембергского завода металлических изделий утром угостил меня этой сигарой, а потом попытался навязать мне партию бронзовых венков. Следовательно, сигара хорошая. Я ищу спички, но, как обычно, коробок куда-то засунули. К счастью, в печке есть еще жар. Я скатываю трубочкой бумажку в десять марок, подношу ее к углям и от нее закуриваю сигару.
«Чёрный обелиск», 1956
Госпожа Хайндорф подала знак слуге. Тот принес на подносе сигары, сигареты и
ликер.
— Можете курить, господин Шрамм, — кивнула она Фрицу.
— Это моя слабость, — сказал Фриц и взял сигарету.
— Пауль, принесите и мне сигарету! — крикнула советница.
— Сигару... — тихонько шепнул слуге Фриц. Тот ухмыльнулся и подал советнице
коробку черных гавайских сигар.
«Приют грёз», 1920
— Хотите яблоко? Яблоки продлевают жизнь!
— Нет, спасибо.
— А сигару?
— Они тоже продлевают жизнь?
— Нет, они укорачивают ее. Потом это уравновешивается яблоками.
«Три товарища», 1936
Но самое главное – двойной паек курева. По десять сигар, два десятка сигарет и две пачки жевательного табаку на каждого, очень даже прилично. Свой жевательный табак я выменял у Качинского на сигареты, стало быть, теперь у меня их четыре десятка. Пока что хватит.
«На Западном фронте без перемен», 1929
Он вынул сигарету изо рта, осмотрел ее и выплюнул несколько крошек табаку.
— Плохие? — спросил Гребер.
— Нет, почему же? Но я, собственно, курю сигары. У одного моего знакомого есть еще несколько ящиков хороших сигар. При случае захвачу вам несколько штук. Хорошие сигары.
— Импортные?
— Должно быть. Я в них ничего не смыслю, они с бантами.
— Банты еще ничего не доказывают. Его на любую траву можно налепить.
— Мой знакомый — крейслейтер. Он плохих не курит.
Время жить и время умирать, 1954
Ушедший за перегородку чиновник теперь вернулся с ящиком из-под сигар, завернутым в обрывок коричневой упаковочной бумаги и перевязанным бечевкой. На стенках его еще сохранилась надпись «Кларо» и виднелись остатки пестрой этикетки, изображавшей курящего трубку индейца с черно-золотым щитом в руках.
Время жить и время умирать, 1954
_600x300_4dd.jpg)
