Дым в разрезе

Избранные конспекты по курсу “Социология сигары”

«Винная карта», май-июнь 2002

Сигара как классовый признак

Петр I, учившийся у голландцев и выписывавший немцев, не случайно стал основателем табачной промышленности на Руси. Сигары издавна и до сих пор приняты в Германии и Голландии. Есенин, сбежавший в Берлине от Дункан, окопался в пансиончике, где “тишина и уют, вместе с ароматом сигар и кофе, обволакивали это буржуазное немецкое гнездо, как надежная дымовая завеса, от бурь и непогод за окном”, - вот контекст для сигары в этом обществе.

В наших краях, где бюргеров всегда было меньше, а бедняков больше, сигара нередко становилась знаком социального расслоения. В трех рассказах русских классиков мы находим почти одинаковую ситуацию: человек оказывается в гостях у другого человека, преуспевшего, и это преуспеяние подчеркивается особенными сигарами хозяина - десятилетней выдержки (“Холстомер” Льва Толстого), десятирублевыми (“Севастополь в августе 1855 года” того же автора), “Regalia Imperialia” (“Встреча” Всеволода Гаршина). Причем в двух случаях хозяин живет на широкую ногу благодаря махинациям. И в любом случае гость чувствует себя неуютно. Особенно выразительна сцена в “Холстомере”, когда нечуткий и неумеренный в бахвальстве хозяин не раз и не два пристает к гостю со своими редкостями: “Нет, ты увидишь, как хороши. Возьми”, - не замечая в глазах гостя оскорбление и стыд.

Эта сцена зеркально воспроизведена в “Бесприданнице” Островского, где хозяин (Карандышев) - мелкий чиновник, гости - богачи, а сигары - скверные, что дает гостям поиздеваться над хозяином. “Да ведь, чай, дорогие? Рублей семь сотня, я думаю”, - ронянет один. “Я этот сорт знаю: Регалиа капустиссима”, - вторит ему другой. “Для меня эти очень дороги; пожалуй, избалуешься. Не нашему носу рябину клевать: рябина - ягода нежная”, - издевается третий. “Эти сигары надо курить в природе... А... в порядочном доме, так, пожалуй, прибьют”, - выносит вердикт последний.

Так или иначе, сигара связана с унижением. Но чем дальше персонажи отстоят друг от друга на социальной лестнице, тем комичнее ситуация с угощением сигарами. В одном из рассказов Сергея Колбасьева встречаются для переговоров английский морской офицер и командир-большевик. Англичанин предлагает визитеру сигары. Но - “у советских собственная гордость”: “Болотов встал, вынул из кармана кисет и стал скручивать папироску”.

Помещик из “Хромого барина” А.Н.Толстого был большой любитель почитывать и пописывать, издал даже брошюру для крестьян, но был решительно против отмены крепостного права и “однажды, приказав привести в комнаты кривого Федьку-пастуха, усадил его на шелковый диван, предложил сигару и сказал: “Теперь вы, Федор Иванович, самостоятельная и свободная личность, приветствую вас, можете идти, куда хотите, но если желаете у меня служить, то распорядитесь, будьте добры, и вас в последний раз высекут на конюшне”.

Сигара - символ пропасти, разделяющей людей (в классовом или экзистенциальном измерении), и Федька-пастух с сигарой, конечно же, смешон, как и те мужики, которых одаривал сигарками и тонкими винами - просто в разгульном угаре - Дмитрий Карамазов, вызывая недоумение у хозяина постоялого двора. Но эта нелепость исчезает, если крестьянин становится действительно самостоятельной личностью (фермером, скажем), и у немецкого свиновода или садовника сигара смотрится вполне естественно.

Сигара в категориях элитности и масскульта

Между тем, в демократизации сигары таится своя опасность. Кто-то из наших писателей-эмигрантов подметил в начале прошлого столетия, что неимущие люди больших городов усваивают быт состоятельного человека: жена английского рабочего устраивает пятичасовой чай и считает нужным переодеться к обеду.  Раньше, однако, увидел это в Европе Герцен, еще в середине 19-го века: жилье, театры, гулянья, трактиры, книги, картины - “все степенью понизилось и страшно возросло числом”. Отчего у вас так плохи сигары, спрашивает он лондонского торговца, и получает ответ: трудно доставать, да и хлопотать не стоит, знатоков мало, а богатых знатоков и того меньше - сигар по два-три пенса он продает в день больше, чем восьмипенсовых за год. Задетый откровенным признанием продавца сигар, Герцен сетовал: “Вот человек, постигнувший дух современности. Вся торговля, особенно английская, основана теперь на количестве и дешевизне, а вовсе не качестве... Все получает значение гуртовое, оптовое, рядское, почти всем доступное, но не допускает ни эстетической отделки, ни личного вкуса”.

Аристократ и революционер, куривший сигары, наверное, был точен в описании современной ему картины, более того, он предугадал последующее торжество массовой культуры. Печаль нам его понятна. Хотя и в страшном сне Герцену не могло привидеться, что  пройдет время и производство сигар будет поставлено на поток, с участием машин, применением резаного табака и бумаги, - это случилось в 20-е годы прошлого столетия. Сигар стало еще больше - дешевых и заурядных, даже уже продырявленных на фабрике. Их и по сию пору делается гораздо больше, чем изысканных. Но мог ли Герцен предвидеть, что спустя сто с лишним лет, на протяжении которых увлечение сигарами как таковыми не раз переживало взлеты и падения, в отношении к ним произойдут существенные перемены?

Сигары и благосостояние общества

После долгих десятилетий забвения сигары снова объявились в обществе, и вскоре стало ясно, что это не причуда, а тенденция.

Человечество словно заново открыло для себя ценность благородного табака, взлелеянного человеческими руками и ими же претворенного в восхитительные сигары. После долгого забвения ремесло стало возрождаться в тропических краях, насыщая прилавки всего мира отменными продуктами - на любой вкус; многие теперь предпочитают насладиться одной дорогой роскошной сигарой, нежели выкурить дюжину плохоньких и дешевых;  повсеместно возникают сигарные клубы, получили распространение сигарные ужины; развилась индустрия сигарных аксессуаров - ящичков с увлажнителем для хранения сигар, гильотинок и прочих инструментов для обрезания сигары, особых спичек и зажигалок; появился спрос на знания о сигарах и - как ответ - всплеск образовательной литературы, - одним словом, настоящую сигару стали ценить, и ценителей стало больше, а курение превратилось в ритуал.

Возвращение интереса к сигарам помимо прочего объясняется экономическим возрождением на Западе в 90-е годы 20-го века. В частности, в США отмечался рост доходов, остающихся у людей после уплаты налогов. Свободных денег стало больше.

Это в мире. А что же Россия? Сигары после революции у нас не пропали - всю советскую историю, за исключением короткого промежутка, продолжали делаться свои, какое-то время привозились кубинские, - исчезла напрочь культура сигар. Непонятно, кто их курил. Неизвестно, чем обрезали запечатанные сигары. Воочию сигары можно было увидеть в фильмах о не нашей жизни да на политических карикатурах - в массовом советском сознании сигара прочно ассоциировалась с символическим образом пузатого капиталиста в котелке.

Теперь, когда уклад нашей жизни изменился, трудно устоять перед соблазном связать сигару с образом отечественного нувориша - появление весьма обеспеченных людей вызвало появление на рынке весьма добротных и дорогих сигар, роскошных аксессуаров, специализированных магазинов. И, как и во всем после долгого отсутствия, сигары возвращаются к нам скорее знаком, чем предметом обихода; пока это зачастую не столько наслаждение, сколько способ выделиться - в кругу друзей или - с глянцевой обложки - перед отечественной аудиторией. Но наряду с этим постепенно происходит образование вкуса, потихонечку складывается культура обращения с сигарой, и, не успев стать таким же расхожим символом “нового русского”, как шестисотый “Мерседес”, сегодня сигара ассоциируется скорее с образом человека утонченного и просвещенного.

Быть может, я ошибаюсь, возможно, выдаю желаемое за действительное - социологических исследований на эту тему никто не проводил. Сигара вообще не может быть категоричным, очевидным знаком. Она буржуазна и вместе с тем революционна, а в определенном географическом контексте вполне демократична. И не сигара, в конце концов, делает человека тем или другим, но человек - сигару: благородной или пошлой.

Сигары и образ жизни

Достаток располагает к поискам продуктов более высокого качества. Пить меньше, но лучшее. Курить меньше, но отборное. В секторе сигар интерес сместился в сторону premium.

Сигара стала ассоциироваться не с дешевой “машинной” stogy, купленной в супермаркете или аптеке, похожей по вкусу на свернутую в трубку газету  и пахнующей, как горящий парик, но с “гаваной”, “доминиканой” или “никарагуаной” роскошной выделки и утонченного аромата, сопутствующей приятному времяпрепровождению джентльменов.

Наряду с этим стало гораздо больше искушенных потребителей, и любопытных, постоянно пробующих разные марки сигар, интересующихся новинками, не зацикливающихся на каком-то одном брэнде.

Ренессанс сигар связывается также с реакцией американского общества на жесткую антикурительную политику государства и вообще чересчур навязчивую “материнскую” опеку с его стороны о здоровье граждан: как можно больше овощей, диетических продуктов, воздерживаться от спиртного, не забывать пристегиваться ремнями безопасности, - “люди устали быть все время хорошими”. Характерная фраза середины 90-х: “Сигара - символ свободы, в особенности потому, что политически некорректна, но также потому, что в ней так много удовольствия”. Люди не могут без порока, и сигары стали его безопасным вариантом, в сравнении с сигаретами, контролируемым декадансом.

В индивидуальном плане сигара нередко рассматривается и как средство терапии. Типичное объяснение: “Когда вы курите сигару, время замедляется. И это очень привлекательно в условиях постоянного стресса”. Владелец одного из сигарных баров называл свое заведение “камерой декомпрессии”.

Любопытно признание привратника из ночного клуба: “Когда я стою на дверях, в одной руке у меня всегда сигара. Если кто-то доставляет мне проблемы, я медленно затягиваюсь. Это все равно что сосчитать до десяти и помогает расслабиться. Если бы мои руки не были заняты, я бы мог пустить их в ход”.

Примечательны также слова менеджера табачного магазина: “Если для моих клиентов  день выдался неудачным, они покупают сигару для утешения. Если хороший - для празднования. Так что я никогда не в накладе”.

Таким образом, сигару можно рассматривать и как выход для бунтарства, и как возможность релаксации.

Сигары и демография

Сигары снова в моде, но, судя по всему, им никогда уже не достичь популярности былых времен. В начале 20 века в США курили сигары 4 из 5 мужчин и приличное число женщин и детей. Сегодня основные потребители сигар в США (данные 1997 года) - белые мужчины, в возрасте от 18 до 44 лет, составляющие всего 3 процента взрослого мужского населения страны.

Сигары и молодежь

Курение сигар в США связывается с категорией потребителей относительно зрелого возраста, что смягчает атаки на индустрию по сравнению с сигаретной промышленностью.

По сведениям Сигарной Ассоциации Америки за 1998 год, 51,6% американских студентов потребляют спиртное, 34,8% курят сигареты, 25,3% - марихуану, но только 2,6% курят 1 сигару в неделю.

Несмотря на это, Ассоциация убеждает розничных торговцев держать сигары подальше от молодежи, в частности, требуя подтверждения возраста у “сомнительных” покупателей и распространяя в местах продажи колоритные стикеры в виде стилизованного сигарного банта с соответствующим предупреждением.

Вместе с тем курильщик сигар в США помолодел. Роберт Левин, владелец марки Ashton, замечает: “Средний возраст сигарных курильщиков, когда я пришел в бизнес, был около 50, даже выше. Сегодня среди них немало 30-летних. Сигары курят все более и более молодые”.

Сигара как связующее звено между временами и поколениями

Некоторые эксперты рассматривают случившийся сигарный бум как проявление ностальгии, своего рода ретро, считая вообще увлечение общества сигарами цикличной вещью.

“Когда друзья привели меня в клуб, - рассказывает складской служащий из Детройта, -  и я первый раз в своей жизни закурил сигару, то в памяти всплыло: это же то, что делал мой дед. И это было воспоминание особого рода. Мои глаза наполнились слезами. Жена не могла понять, что происходит”.  

Другие понимают. По мнению американских психологов, благостные ощущения идиллии, сохранившиеся в памяти со времен, когда сигары курил отец, женщина переносит теперь на собственные сигары. Это объяснение правдоподобно. Образ дедушкиной сигары проходит лейтмотивом через мемуары Анастасии Цветаевой, первый раз возникнув в трогательной картинке из воспоминаний о детстве: рождество, “до потолка залы высокая елка в серебряно-золотом дожде и цепях и - троллями в горе веток - сияющее волшебство шаров, голубых, синих, зеленых”, и “запахи: горячего воска свечей, мандаринов и дедушкиной сигары”. 

То же самое наблюдается сегодня (не у нас, конечно, где сигары никогда не имели таких традиций, как в США, тем более в советский период). Если лет десять назад закуривший сигару тут же вызывал гневную реакцию окружающих (“немедленно загасите ее”, “выбросьте эту жуткую вонючку”), то сейчас он может услышать: “Знаете, вы напоминаете мне моего дедушку”.

Сигара может быть также вехой, помогающей ориентироваться во времени. Скажем, каждая игра в гольф может вспоминаться в связи с той или иной сигарой, которая тогда курилась.

Джентльмен с сигарой в глазах леди

Сигары курят мужчины. Иногда они берутся за них, чтобы придать себе солидности. Сигара - знак успеха, победы, власти, благополучия и уверенности в себе. Даже самоуверенности. Для некоторых женщин мужчина с сигарой - мачо, самец, исповедующий культ силы и ненасытности. Психолог Карл Юнг усматривал в сигаре фаллический символ. У кубинцев “погасшая сигара” означает импотенцию. Сами же мужчины воспринимают сигару как особу, которая в некоторых отношениях привлекательнее женщины. Она, например, никогда тебе не изменит. И с ней тебе всегда будет хорошо. Киплинг выразился даже категоричнее: “Женщина - это всего лишь женщина, но хорошая сигара - наслаждение”.

Леди с сигарой в глазах джентльмена

Кто бы мог подумать - в последнее время сигару все чаще можно встретить в дамских ручках. Обращение женщин к традиционно мужскому удовольствию многим покажется удивительным. Между тем, женщина с сигарой известна еще с 19-го века. Покопавшись в хрониках, мы обнаружим, что сигаре поклонялись Жорж Санд, Грета Гарбо и Марлен Дитрих, Гертруда Стайн и Габриель Колетт, Элизабет Тейлор и Рахель Джексон, супруга седьмого президента США, наслаждавшаяся двумя сигарами за вечер в кресле-качалке и повелевшая в угоду этой привычке  установить в Белом доме плевательницы. Нелли Мелба, знаменитое австралийское сопрано, выкуривала сигару перед каждым выступлением. В конце концов, даже изобретение сигарного банта приписывают Екатерине II. Хотя нет документальных доказательств, что она вообще курила сигары, легенда гласит, что наша великая императрица, дабы не испачкать свои царственные пальчики о табак, потребовала оборачивать сигары колечками из тонкого шелка, и это будто бы инспирировало появление сигарных бантов в том виде, в каком мы знаем их сегодня.

В любви к сигарам признавались Линда Евангелиста, Мадонна, Шэрон Стоун, Николь Кидман, Джуди Фостер, Деми Мур... Этот ряд известных имен легко продолжить, но больше впечатляет анонимная статистика: только в крохотной Голландии сигары курят 50 тысяч женщин, при этом 15 тысяч из них изводят по меньшей мере одну штуку в день.

С чего начинается увлечение сигарой современной женщины? Часто - с сигары мужа или друга. Кому-то нравится делать то, что раньше было доступно только сильному полу. Представьте себе, некоторые женщины находят в курении сигар нечто сексуальное, другие говорят просто о чувственности или - еще скромнее - о чувствительности. Порок для них всегда прелестен по-своему.

Сигара красиво выглядит, приятна на ощупь, крепко, пряно или душисто пахнет. Знаток всегда полюбуется ею, прежде чем разжечь. Но никакой мужчина не скажет об этом так, как женщина. Писательница из Далласа Глори Като рассказывает о своем опыте: “Приготовление сигары стимулирует мое  зрение, обоняние, осязание, вкус... Сначала я лизну ее кончик, потом возьму в рот и почувствую всю сигару, затем понюхаю ее. Я отдаюсь ей всеми моими чувствами”.

Разумеется, и такое сравнение могло придти в голову только женщине: “Поначалу многое для меня было непривычно: как  обрезать сигару, как держать спичку, как курить. Это подобно тому, как вы надеваете свой первый лифчик. Я и не подозревала, что тут столько деталей, которые надо усвоить”, - признается поклонница сигар из Сан-Франциско Дебра Сассенрас.

Среди классических сигарных форматов издревле существовал один, предназначенный для дам, - panatella, - нечто тонкое и длинное. Однако в последнее время мануфактурщики, углядевшие в слабом поле перспективный сегмент рынка, пошли еще дальше. Они не прочь пойти на сотрудничество с женщинами и даже вовлечь их в составление специальной дамской смеси, как это было с маркой “Саломея” одной из голландских фирм.

Так что же это - новый феминизм? Или - мимолетный каприз, недолговечная причуда? Или - знак более активного участия женщин в деловой жизни, моменты успеха в которой связаны в представлении многих с сигарой? Или женщинам нужен еще один повод для встречи с подружками? Или они в самом деле могут любить сигару?

Возможно, женщины не разбираются в сигарах так, как мужчины, но, будем справедливы, мужчины от них этого и не ожидают.

Что может сказать сигара в ручках прелестницы мужчине?

На его взгляд, женщины курят сигары, чтобы произвести впечатление, привлечь внимание потенциальных кавалеров или - вынужденное допущение - насладиться прелестью чистого, и к тому же отборного, табака (хотя, собственно, что странного, если женщина предпочитает вкусную вещь пресной, разве что образ непривычен).

Действительно, можно предположить, что многолюдные сигарные обеды, устраиваемые в ресторанах, - подходящее местечко, чтобы одинокой женщине встретить мужчину, и не просто мужчину, но такого, который  с легкостью тратит 100 долларов на обед. Сигара оказывается магнитом для мужчин?

“Это их буквально шокирует, - делится опытом Ирина Понаровская. - Я помню, когда приехала в Москву и на одной вечеринке прикурила сигару, то сидящие рядом джентльмены были очень удивлены и буквально открыли рты: я с ярко-красными губами подношу к чуть приоткрытому рту нечто, напоминающее... Курение сигар в женском исполнении - это великолепный эпатаж”.

Обобщения опасны, и если настаивать на том, что леди обращаются к сигаре как инструменту завоевания мужских сердец или просто ради форсу, найдется немало женщин, которые станут убеждать, что берутся за сигары исключительно по причине их вкуса. Но кто станет отрицать, что образ леди с сигарой может показаться вызывающим, романтичным, пикантным, многообещающим (она  способна на риск), а кому-то и сексуальным. Отыщется даже оригинал, утверждающий: “Самое прекрасное ощущение - пребывание с женщиной, которая наслаждается хорошей сигарой”.

Сигара как ритуал

Да, мужские посиделки в библиотеке в кожаных креслах, сборище единомышленников, но еще раздача отцом сигар налево и направо после рождения ребенка (англосаксонская традиция, запечатленная в особом виде упаковки сигар - It’s a boy или It’s a girl), тренер, закуривающий сигару, когда ясно, что его команда идет к победе, а также ужин в ресторане, в ходе которого заключается сделка и сигара выступает как финальный знак, нотариальная печать, сделанная из дыма.

Сигара как заявление себя обществу

Нормальное человеческое существование, напоминает один из американских публицистов, требует персонального пространства в следующих параметрах: 2,5 фута впереди тела, 12 дюймов по бокам и 8 дюймов сзади. Однако, продолжает он, персональное пространство человека, курящего сигару, измеряется в ярдах. Человек с сигарой наполняет комнату. “Никто не может быть нулем, если у него есть сигара”. 

В связи с этим впоминается одна из баек про Марка Твена. Рассказывали, что он использовал сигары для привлечения внимания во время своих лекционных туров, позволяя пеплу на сигаре расти так долго, что его слушатели невольно задерживали взгляд на лекторе.

Сигара как средство романтизации отношений

Чета американцев вспоминает, как они женились тайком от родителей. Вместо обручальных колец были бумажные колечки с маркой Romeo y Julieta. Священник напутствовал: брак, как и хорошая сигара, нуждается в выдержке, времени и постоянной заботе для развития в полную зрелость.

Возникла тенденция: банты от сигар, выкуренных по памятному случаю - рождению или венчанию, вставляются в перстни или запонки.

Сигара как средство коммуникации

Любопытное свидетельство приводит один из читателей американского журнала Cigar Aficionado. Он вспоминает о ежемесячных офицерских собраниях в армии, начинавшихся обедом и заканчивавшихся сигарами. Темы, связанные со службой, здесь запрещались. Но для командира это была хорошая возможность наблюдать своих подчиненных в социальной среде и делать соответствующие выводы на будущее. Помогали же этому сигары. Обращение с ними, по опыту матерого полковника, говорило об офицере больше, чем кипы бумаг из его личного дела.

Если он наклоняет сигару, значит, боится высказываться, громко и отчетливо артикулировать свое мнение. Много суетится над сигарой - из тех, кто целует задницу. Позволяет пеплу просыпаться повсюду - невнимателен, неосторожен. Жует сигару - хочет казаться жестким. Жестикулирует ею - театрален. Позволяет сигаре погаснуть раньше времени - не склонен оказывать поддержку. Держит сигару незажженной - желает быть частью группы, но но во всех аспектах. Пускает время от времени колечки - имеет чувство юмора.

В результате командир определял, что тому или иному офицеру можно доверить, а что - нет.

Сигары как иллюзия консолидации общества

Сигара - символ статуса, с одной стороны, позволяющий запросто пускать пыль в глаза, поскольку даже в самом роскошном своем варианте обходится гораздо дешевле, нежели автомобиль престижной марки, яхта или собственный остров в Карибском море, а предъявляться может легко и повсеместно, с другой же стороны, помогающий человеку почувствовать себя значимее посредством общения с действительно преуспевшими соплеменниками, так же увлеченными сигарами. Сигара (или интерес к ней) становится временным пропуском в мир, в других условиях закрытый и далекий.

Сигарные вечера, вошедшие в моду в минувшем десятилетии, собирают в одном зале адвокатов и брокеров, врачей и политиков, но также водитетелей грузовиков и электриков, сантехников и мелких клерков. Все они, возможно, никогда не встретятся на полях элитного гольф-клуба, но 100-долларовый билет на Big Smoke вполне демократичен.

Габриэль Инфанте в книге Holy Smoke замечает: “Сигары - подобно кино. Искусство, которое индустрия. Индустрия по производству искусства. Как и кино, сигары это материал, из которого делаются мечты”.

В связи с этим вспоминается высказывание Зино Давидофф: “Я всю жизнь продавал мечты и иллюзии”.

Сигарные коробки: жизнь после жизни

Сигарные коробки - один из немногих видов упаковки, с которыми у общества никогда не возникало проблем утилизации: выполнив свое назначение, они не выбрасываются.

Да и как можно? Во-первых, сигарная коробка нарядна и элегантна, подчас являя собой произведение искусства, а во-вторых, просто удобна для последующего использования. Если футляр из-под коньяка или виски, тоже зачастую импозантный, годится разве что для хранения вязальных спиц, применение сигарной коробки многообразно и не знает ограничений. 

В табачных магазинах ее иногда используют повторно для отправки мелких заказов частным клиентам или ресторанам. В киосках и ремонтных мастерских она выполняет роль кассы. Буфетчики припрятывают в ней чаевые. Самаритянский госпиталь собирает пустые коробки из-под сигар, в которых, надлежащим образом оформленных, передает вещи умерших новорожденных их родителям. Планшеты из-под некоторых сигарилл подходят для  компьютерных дискет... 

Но в большинстве случаев сигарная коробка становится архивом, комодом или сундуком для детских драгоценностей. В ней удобно держать квитанции, швейные принадлежности и прочие разные мелочи. Повествования о подобных привычках всегда трогательны.

“В сигарных жестянках мой отец держал  скобяные изделия. Они были аккуратно разложены в его мастерской по полкам, каждая со своей наклейкой. Одна из тех сигарных коробок позже перешла ко мне. Недавно, наткнувшись на нее, я перебрал содержимое: отцовские часы, которые хранятся как запасные, расписка за один бокал столового вина, выпитый в заведении, где я никогда не был, несколько зарубежных монет непонятного происхождения и достоинства, девять зажимов для галстука шириной от дюйма до почти четырех (свидетельство изменений в стиле за последние 50 лет), мои армейские нашивки и значки, палочка для помешивания коктейля из ночного клуба в память о первой встрече с девушкой, которая потом стала моей женой, памятная карточка о погребении моего отца... Старик был бы доволен, зная, где она хранится”.

«Выезд буржуа». Картина французского художника, конец 19-го века.